16 Авг 2017

от 16 августа 2017

Эхо Москвы-Уфа от 16 августа 2017 г.

«Персонально Ваш» Дмитрий Котов.

Темы выпуска: «Сода», «Роснефть», карта «Мир», экономические партнеры Башкортостана

Дарья Кучеренко: В студии директор Института стратегических исследований Республики Башкортостан, доктор экономических наук, профессор Дмитрий Котов. Здравствуйте.

Дмитрий Котов: Добрый день.

Дарья Кучеренко: Давно у нас в гостях не было экономистов. Вопросы к вам накопились. Первая тема одновременно и политическая и экономическая, но к вам вопрос как к экономисту. Вопрос по Башкирской содовой компании. Они сейчас ведут разработку рядом с Шиханами, убеждают людей, что они там ищут каменную соль, а не известняк, как их подозревают. Там есть земельный спор между содовой компанией и владельцами паевых земель, которые не хотят, чтобы по их землям проходила дорога.

Хочется понять, что из себя представляет Башкирская содовая компания и что она значит для республики в экономическом смысле?

Дмитрий Котов: Давайте сначала возьмем пошире. Башкирская содовая компания входит в состав группы Башхим. Группа Башхим контролирует производство кальцинированной соды и еще ряда химических веществ – практически на 100% на территории Российской Федерации. Башкирская сода занимает ключевую роль как в производстве калцинированной соды, ряда пластификатов и так далее. То есть получается, что роль БСК высока не только для республики, но и для России в целом.

По сути ситуации. Любая компания, которая занимается разработкой полезных ископаемых получает лицензию. И вопрос «Что же делает БСК около Шиханов?» он должен быть прописан в нормативных документах. На что была получена лицензия? На разведку? На разработку? На разработку чего именно?

При получении лицензии составляется проект разработки. В проекте разработки согласовываются все транспортные пути, подъезды и все остальное. Естественно, что согласования должны пройти и с теми сообществами, интересы которых затрагиваются в этом случае. Как правило вопрос решается на экономической основе: дорога не нужна, но когда за дорогу платят – можно и потерпеть.

Дарья Кучеренко: Пока нет сообщений, что БСК хотела бы заплатить этим пайщикам. Возможно в дальнейшем они этим вопросом займутся. Насколько я понимаю по структуре этой компании, сейчас республиканский пакет акций принадлежит Региональному фонду – в мае 38% (по-моему) были переданы в Региональный фонд. Это что-то изменило в деятельности компании?

Дмитрий Котов: С одной стороны – это неплохая новость, но с другой стороны – настораживающая.

Неплохая – Региональный фонд – это профессиональный оператор на рынке ценных бумаг. Причем на рынке ценных бумаг в пользу Республики Башкортостан. Региональный фонд учрежден Правительством Башкортостана и через Министерство земельных и имущественных отношений управляется им. Хоть это и акционерное общество, 100% акций принадлежит правительству республики. И Региональный фонд вкладывает эти средства в развитие крупных инвестиционных проектов.

С другой стороны, доходы этого фонда формируются в том числе и от продажи долей или акций от участия в различных бизнесах. Если зайти на сайт Регионального фонда и посмотреть их отчетность, когда она вывешивалась, то можно проследить, что часть их доходов сформирована за счет того, что доля – фактически государственная – продавалась. Это настораживающая часть.

Не знаю будет так или нет, но это возможно в принципе. И это не будет очень громко. Не будет заголовков «Правительство продало пакет акций…», а просто Региональный фонд может продать эту долю.

Дарья Кучеренко: А чем это плохо, если фонд продаст эту долю? Или здесь – смотря кому продаст? И смотря за сколько?

Дмитрий Котов: Во-первых, вами была озвучена доля 38%. У меня нет под рукой справочника или аналитики, но по моим данным – 25%. То есть это четверть. Это не контрольный, но блокирующий пакет. И попытки влиять на «Соду» (буду так называть – привычнее) они не давали положительного результата. Это спор с Шиханами и другие моменты.

Насколько правительство вообще в принципе владея или не владея пакетом акций (замечу – не контрольным пакетом) может воздействовать на крупную частную компанию?

С точки зрения наполнения бюджета республики в тот год, когда будет продаваться этот пакет – это хорошо. А с точки зрения возможности потери управления – не суть важно.

Дарья Кучеренко: Для Стерлитамака – насколько это градообразующее предприятие? Или это преувеличение?

Дмитрий Котов: Нет, это не преувеличение. БСК – это Сода и Каустик. Эти два предприятия с 2013 года находятся под одним юридическим лицом. С одной стороны – это рабочие места, но это и главный загрязнитель. Это тоже нужно понимать. Плюс к этому – любая такая компания создает кооперационную точку, к которой подтягиваются поставщики, потребители. Работники через свои семьи создают общество и город создает для них социальную инфраструктуру. Поэтому представить, что Стерлитамак в один момент окажется без Башкирской содовой компании – для города это будет крахом.

Дарья Кучеренко: Насчет пакета акций, находящихся у правительства республики и переданных в Региональный фонд вы сказали, что продажа этого пакета не очень значима в плане управления этой компанией. Здесь напрашиваются прямые параллели с Башнефтью: у нас есть пакет акций и представительство региональных властей тоже есть в совете директоров. То есть тоже можно сказать «Не очень то мы и влияем»?

Дмитрий Котов: Все связано с волей политических элит. С формальной точки зрения для акционера, который не хочет или не может участвовать в управлении – все равно плюс. Потому что мы получаем дивиденды.

Полное видео можно просмотреть на официальном канале Эхо Москвы в Уфе